Одним из наиболее интересных экспонатов мне показался вагон для перевозки заключенных. В своей жизни этапирование по железной дороги я наблюдал не раз, но вот в таком вагоне бывать не приходилось. Хорошо, что в столице Западной Сибири у свободного человека есть возможность заглянуть одним глазком в тюремный мир.

1. Снаружи такой вагон чем-то похож на багажный. У него тоже мало окон, и они с решётками.

2.

3. Одна половина вагона внутри мало чем отличается от обычного купе.

4. Здесь ехал конвой.

5. Под столиком - сейф для «личных дел» и прочих документов.

6. Оборудование проводника.

7. Обычный вагонный самовар.

8. Печь, на которой готовилась еда для конвоя. Заключенным давался сухой паёк и кипяток.

9. Вторая половина вагона предназначена для заключенных. Здесь я решил процитировать «Бутырка-блог». Слова блогера, который сидел в тюрьме и много раз ездил в таких вагонах, я выделил курсивом.

Сейчас осужденных перевозят в столыпинских вагонах по режимам содержания - в разных купе. Так как я в вагоне был единственным с режимом «колония-поселение», то и ехал я в купе один. «Столыпин» - это обычный купейный вагон, переделанный под перевозку заключенных. В нем 9 купе, отделенных от коридора металлической решеткой. Дверь в купе, также решетчатая, закрывается на новенький замок снаружи. Оконный проем в купе наглухо заделан металлическими панелями. Так что свет проникает в купе только из коридора через небольшие матовые окна.

Из девяти купе 6 больших - то есть обычных, с тремя спальными полками вдоль каждой стены, и еще одной полкой, раскладывающейся между вторым уровнем, - она образует для сидящих на первом уровне потолок. И еще три купе - тройники, то есть усеченные вполовину обычные купе с тремя полками. Есть еще одно купе, которое, в отличие от наших, отделено от коридора не решеткой, а такими же металлическими панелями, что и окно в купе. Таким образом, в этом одном купе всегда царит мрак. Это купе используют исключительно для перевозки осужденных к пожизненному сроку лишения свободы.

На стенах купе наклеены две бумажки: одна называется «Запрещается», вторая - «Обязанности при конвоировании». Последний документ, на мой взгляд, необходимо было бы назвать «Права и обязанности», но прав конвоируемым никто не разъясняет - одни обязанности. В этом документе, кстати, есть один любопытный пункт: «Вывод в туалет осужденных и лиц, содержащихся под стражей, осуществляется по одному. При движении по коридору руки держать за спиной».

Вывод в туалет, естественно, осуществляется только во время движения поезда, а вагон отнюдь не класса люкс, так что пошатывает его прилично. Если следовать данному правилу беспрекословно, то можно далеко не всех конвоируемых довести до нужного им места здоровыми. Поэтому, конечно, все зависит от конвоя: как правило, жестко исполнять эту норму не требуют. Вопрос: зачем тогда она нужна?

...Я открыл выданный мне сухой паек. В его содержимом за год с небольшим произошли существенные изменения в лучшую сторону. Во-первых, каши, которые в него стали класть, реально можно есть. Во-вторых, печенье тоже стало съедобным, в предыдущий пайках о него запросто можно было сломать зубы. В-третьих, стали класть нормальный чай.

Что бы еще туда можно было бы положить - так это влажных салфеток. Дело в том, что ни в одном «Столыпине» из тех, на которых я ехал, - а повидал я их немало, - в туалете не было воды в раковине. Соответственно, руки помыть невозможно. А в вагоне иногда приходится проводить двое-трое суток. Получается полная антисанитария.

Тут либо вода должна появиться в умывальнике, либо влажные салфетки в сухом пайке. Причем второе предпочтительнее, так как это с гарантией, что достанется всем. А пока всем, кто едет или собирается ехать этапом, совет: возьмите с собой влажные салфетки.

За последнее время депутаты Госдумы наплодили столько карательных законов и драконовских поправок в Уголовный кодекс, что пора уже начинать ликбез граждан в отношении тюремно-лагерной жизни под единой рубрикой «Теперь это должен знать каждый». И как мы недавно убедились, что и сама депутатская неприкосновенность тоже не вечна. А там, глядишь, СИЗО и суд, этап и зона. Теперь это у нас легко.

И в качестве первого урока на тему «Теперь это должен знать каждый», мы поговорим о, так называемых, этапных столыпинских вагонах. Конечно, только в общеобразовательных и познавательных целях, а никак ни иначе.

Итак, «столыпинский вагон» - это стандартный вагонзак для перевозки спецконтингента или, говоря проще, осужденных. В первую очередь он используется для доставки зеков этапом из СИЗО в исправительные колонии.

Сам «столыпин» представляет из себя почти обычный купейный вагон, только вместо дверей там решетки, а окна есть только со стороны коридора, где ходит конвойный. Другая стена глухая. Три спальных яруса, а между «шконками» второго уровня опускается перегородка, оставляя небольшой «лючок» и тем самым создавая еще одно спальное место. В итоге, по официальным подсчетам, в купе «столыпина» имеется семь спальных мест, но это количество соблюдается лишь на бумаге. Мне доводилось «путешествовать» в купешке набитой 12 зеками, да еще и у каждого баул с вещами и продуктами. Ведь срока ехали мотать немалые. Как уместились? Просто. Двое спят на самых верхних полках, плюс на втором ярусе три человека, и внизу семь человек сидят на двух полках. Потом меняются - сон по очереди. Разумеется, никаких матрасов - голые полки.

Кстати, если прибывший из СИЗО автозак не может подъехать прямо к вагону, то конвой принимает «в поле» и ведет пешочком до перрона. Процесс приемки прост. Начальник конвоя предупреждает: «Я начальник конвоя. Довожу до сведения правила. При выкрике фамилии отвечаете "Я", по команде выпрыгиваете с вещами и сразу приседаете на корточки. Вещи впереди себя, руки на затылок. Смотреть только вниз! Называете свое имя-отчество, год рождения, статью. При передвижении смотреть только под ноги! В случае попытки к бегству конвой стреляет без предупреждения!». И пошли легкими перебежками до «столыпина», овчарки с двух сторон надрываются от лая, автоматчики торопят «Быстрее. Быстрее». У вагона снова все садятся на корточки, баул впереди себя, руки за голову, глаза вниз. И начинается приемка. По одному взлетаем в «столыпин» под крики «первый пошел» - «первого принял», «второй пошел» - «второго принял» и так далее.

Сначала весь этап набивают в два первых купе. И когда «столыпин» цепляют к пассажирскому составу и поезд трогается, начинается шмон и рассадка. По одному переводят в соседнее купе, где все вещи раскладываются на шконке и внимательно изучаются конвойными, а после осужденный переводится в купе в соответствии с «режимом отбывания наказания». То есть особый режим («полосатики») едут отдельно от строгого («строгачей»), а общий режим также отделяется от приговоренных к колонии-поселению («поселенцев»). Женщины, разумеется, путешествуют в своем отдельном купе, как и больные туберкулезом («тубики»).

Редкое видео. Любительская съемка пустого «столыпина»

В пути не кормят, дают только кипяток. Обычно, в СИЗО перед этапом выдают сухой паек на несколько суток - галеты, растворимые каши и супы. Но еду и питье во время всего пути надо свести до минимума, так как в туалет выводят крайне редко и неохотно.

Теперь по времени. «Столыпин» всю дорогу перецепляют от поезда к поезду, по многу часов держат в «отстойниках». И действительно, не показывать же вагон с решетками добропорядочным гражданам, едущим на отдых или в командировки. Поэтому привычное в нашем понимании время передвижения состава из одного города и другой никакого отношения к этапированию в «столыпине» не имеет. Так из Москвы в Питер наш вагонзак ехал двое суток, а из Питера до Мурманска мы ползли больше трех дней.

И еще одно своеобразное дополнение к наказанию - это неизвестность на протяжении всего этапа. Большинство осужденных не знают, куда их везут до момента прибытия в колонию. Из окон напротив практически ничего не видно, а конвойные молчат, как партизаны. Вот и приходится прислушиваться к дальним радиообъявлениям, пытаясь понять названия городов и потом уже вычислить примерное направление. Иногда бывает, что на второй день пути конвойный на очередную просьбу «Начальник, ты хоть направление скажи», сжалившись, тихо бросит «На Мурманск идете».

Процесс посадки в «столыпинский вагон». Запись сделана скрытой камерой с очень большого расстояния.

Раньше этап в «столыпине» сопровождался еще и избиениями осужденных, разбрасыванием вещей при шмоне, ударами прикладов во время посадки-высадки. Особенно лютовал, так называемый, «вологодский конвой», о котором ходили легенды по всем тюрьмам и зонам. Но сейчас, когда в каждом «столыпине» стоят видеокамеры, конвой достаточно спокоен, насколько это возможно в «тюрьме на колесах». Мне довелось ехать из Мурманска в Вологду в сопровождении «вологодского конвоя» - молчаливые, угрюмые и здоровые мужики. Смотрят мрачными взглядами, чеканят слова, но не бьют. До определенного момента, разумеется.

PS. Девушек из «Pussy Riot» Толоконникову и Алехину доставили в мордовскую и пензенскую колонии, так называемым, спецэтапом, то есть, тем же «столыпиным», но без «отстойников» и пересылок (промежуточных тюрем, где осужденных держат по нескольку дней в ожидании дальнейшего этапирования). Так сказать, без транзитов и задержек. Напрямую.

Такие ВИП-этапы существуют для известных персонажей, но «столыпин» присутствует всегда. Без него никак.

Столыпин принял ряд мер, поощрявших переселение крестьян из европейской части страны в незаселенные регионы Сибири и Дальнего Востока. Массовое переселение, задуманное правительством, было частью проводимой Столыпиным аграрной реформы. Около трех миллионов крестьян снялись с насиженных мест и отправились на восток, чтобы получить в пользование землю.

Для перевозки многочисленных переселенцев, следовавших в Сибирь и на Дальний Восток, в 1908 году были приспособлены самые обычные товарные вагоны. Поскольку инициатором массового переселения был П.А. Столыпин, эти усовершенствованные вагоны стали называть «столыпинскими». Массовое производство вагонов «столыпинского» типа пришлось на 1910 год.

Такой вагон, конечно, не предоставлял возможности комфортного путешествия, но мог вместить в себя переселенцев с их нехитрым имуществом. В задней части товарных вагонов были оборудованы специальные отсеки, где мог перевозиться скот и сельскохозяйственный инвентарь. Удобств было мало, однако крестьяне, которые были привычны к жизни в суровых условиях, не считали переезд в «столыпинском вагоне» чем-то ужасным. Тем более, что проезд к новому месту жительства был бесплатным.

Когда волна переселенцев стала угасать, «столыпинские вагоны» стали широко использовать для перевозки арестантов – подследственных и заключенных.

Дальнейшая история «столыпинского вагона»

После установления власти Советов название «столыпинский вагон» стало нарицательным. В вагонах подобной конструкции в массовом порядке перевозили репрессированных лиц. Особенности таких вагонов и все «прелести» перевозки заключенных в красках описал Александр Солженицын в одном из своих романов «Архипелаг ГУЛАГ».

«Столыпинский вагон» в его более позднем исполнении по размерам напоминал обычный вагон. Только внутри он был разделен на отсеки-камеры специальными перегородками, одна часть которых была закрыта решетками.

Камеры располагались с одной стороны вагона, другую часть занимал коридор, где время от времени прохаживался конвой, следя за поведением заключенных.

Современные «вагонзаки» – вагоны для перевозки заключенных – внешне почти не отличаются от почтового или багажного вагонов. Отличие лишь в том, что внутренняя конструкция помещений приспособлена для специфических целей. Устройство транспортного средства, предназначенного для перевозки арестантов, обеспечивает минимальный комфорт для заключенных и сопровождающего их персонала, а также надежную защиту от побегов.

Как говорят арестанты — если вы не ездили в «столыпине» — вы жизни не видели, а коли съездили – вам в этой жизни уже бояться нечего. По конструкции, сам вагон мало отличается от обычного, те же самые купе, только без окон и с зарешеченными дверями с замками, окна есть только со стороны коридора, в самом вагоне из «удобств» – только полки, естественно, без матрасов, один туалет на весь вагон, попасть в который весьма проблематично, поэтому во время всего пути лучше ограничить себя в еде и питье. Отправляясь на этап, зеки запасаются пустыми пластиковыми бутылками, что бы справлять нужду прямо в камере – в туалет у конвоя не допросишься.

В одном «купе» по бумагам должно ехать не более 7 заключенных, но, как правило, набивают по 12 человек, вагон один, а заключенных на этап собирается много, вот и «доукомплектовывают « камеры не взирая на тесноту и неудобства, так и едут несколько сот человек, спят по очереди, в туалете бывают от случая к случаю, кормить в пути не будут, только кипяток, при отправлении на этап выдают сухпаек, плюс то, что зекам собирают в камере сокамерники, с этим и отправляются в путь. Надо учесть, что дорога занимает намного больше времени чем обычным, «гражданским» поездом, так как вагон прицепной, его постоянно ставят в отстойники, что бы не мозолил днем глаза обычным пассажирам, передвигается в основном ночью, к фирменным и скорым поездам вагон не цепляется, может стоять на путях и ждать попутного поезда по несколько суток. И тот путь, который в обычной жизни преодолевается за сутки – двое, в «столыпине» может занять до двух недель и более.

По-мимо этих всех неудобств, которые сопровождают зеков по этапу к месту отбывания наказания, есть еще один «довесок» к наказанию – это неизвестность конечной точки маршрута на протяжении всего этапа. То есть, зеку сказали с вещами на выход на этап – а куда повезут, в какую колонию – это он узнает только по прибытии, остается лишь ориентироваться в пути, слушая радиообъявления на вокзалах и станциях, пытаясь по названиям городов и поселков выстроить маршрут и вычислить по направлению примерный конечный адрес. Конвойные на протяжении всего маршрута на вопросы о конечной точке молчат как партизаны. Лишь в редком случае, в качестве исключения, кто то из конвоя может сказать куда направляется «столыпин», но не факт, что конвойный скажет правду, может просто отмахнуться, что бы не надоедали с расспросами.

Раньше весь этап сопровождался постоянными избиениями заключенных, особо лютовал известный на всю Россию вологодский конвой, но в настоящее время в «столыпинах» устанавливают видеокамеры, и конвой ведет себя по спокойней, пока не «выпросишь», бить не будут как раньше, просто для острастки, что бы жизнь медом не казалась.

Впервые вагонзэки появились в 1908 году во времена известного министра царской России Столыпина. Это были обычные товарные вагоны, приспособленные для перевозки переселенцев из Европейской России в Сибирь, которые по имени инициатора массового переселения Столыпина стали называться «столыпинскими». С торцов такого вагона имелись подсобные отсеки, где размещался сельхозинвентарь и перевозился скот. Когда переселенческая компания пошла на спад, «столыпинские вагоны» начали использовать для перевозки осужденных.

Так они до сих пор в тюремной среде и называются, хотя сейчас это просто модификация стандартного пассажирского вагона. С виду он и почти неотличим от такового - только с одной стороны окон поменьше - в купе для арестантов их нет, а на окнах другой стороны, что со стороны прохода, на окнах решетки. Такой вагон разделен на две половины - для зеков и для конвоя.

Можете увидеть разницу и, в следующий раз, оказавшись на станции, помахать ручкой путешествующим зекам и вспомнить старую присказку о суме и о тюрьме. Хотя обычно окна на станциях закрыты даже в жару и, соответственно, увидеть, что внутри не получится, так как они непрозрачны.

Более официальное название такого вагона - вагон-зак, как и автомобиля для перевозки арестованных - . Скорее всего "зак" - это сокращение от чего-то вроде "закрытого типа", но арестанты это произносят на свой манер - как "автозэк" и "вагонзэк". Очень метко, как, впрочем, обычно и бывает на фене.

Так вот - о внутреннем устройстве " ". Представьте обычный купейный вагон, стандартное купе, но только с тремя полками, отделка которого явно попроще и скамейки деревянные, у которого нет окна, а стенка с дверью представляют собой решетку с мелкой ячейкой. Из модификаций - еще откидываемая вторая полка, позволяющая превратить второй ярус в сплошное ложе. Вторая полка самая комфортная, поэтому путешественники с опытом стремятся занять в первую очередь ее - здесь можно и лежать, и сидеть, тогда как внизу при переполненном купе - только сидеть. А сидеть сутки тяжеловато. На третьих полках умещается только по одному человеку лежа. Сюда забираются чисто поспать в порядке обмена жилплощадью.

Сложно угадать маршрут поезда. Зеки ориентируются по станционным динамикам, которые объявляют посадку на тот или иной поезд. Скажем, прозвучало "Поезд "МоскваПавлодар" отходит со второго (первого, десятого) пути", и состав спустя несколько минут тронулся - есть вероятность, что зеки действительно отправляются в Казахстан. По вокзальным рупорам опытный зек определит вокзал (Казанский, Ярославский, Курский и т.д.), а значит, и направление состава - восточное, северо-восточное или же прочие.

Столыпины не всегда следуют кратчайшим путем, а так, как это выгодно экономически, что не всегда совпадает. Вплоть до того, что
например, чтобы попасть из тюрьмы в зону, расположенную за 140 км, приходится делать крюк километров в 700, отдыхая в двух тюрьмах соседних областных центров, потратив на это две недели по причине того, что на бензин для автозэка денег нет.

Посадка в вагонзак проходит в таком же бодром темпе, что и в спецавтомобиль. К вагонным дверям подъезжает вплотную - дверь к двери - автозак, открываются двери, в метровом промежутке выстраивается караул и начинается процедура.

Поток зеков порциями переливается в коридор вагона, где происходит посадка в четвертое купе, затем в третье, и так до первого. Второй конец коридора блокирован не только закрытой дверью, но и конвоем. Загрузка зеков происходит на отдаленном перроне, подальше от любопытных глаз. Внешне такие вагоны напоминают багажные или почтовые.

Бежать из "столыпинского" вагона намного тяжелей, чем из автозака или пенитенциарной недвижимости - тюрьмы либо колонии. На попытку побега влияют многие факторы, которые характерны только для вагонзака. Во-первых, все купе просматриваются из коридора, и конвоир следит за зеком, даже не открывая дверь. Во-вторых, прыгать на скорости очень рискованно, а сходить или сползать во время стоянки - глупо. На каждой остановке из вагона выходят по два солдата и внимательно обследуют стенки и днище вагона (по крайней мере, обязаны это делать). И еще. В дороге, какой бы длинной она ни была, заключенный покидает купе только для оправки. Но и эти считанные минуты, пока он дуется в туалете, его караулят три человека. Александр Солженицын сравнивал оправку в вагонзаке с ответственной и даже боевой операцией для караула.