Стихотворение «Нате!» было написано в 1913 году. В данном произведении лирический герой совершенно одинок. Он вынужден находиться в окружении «жирных» обывателей, которым нет дела до поэзии. Это одно из самых саркастичных произведений поэта.

Первая строфа: противопоставление людей и лирического героя

Анализ стихотворения «Нате!» Маяковского показывает, что один из основных художественных приемов, которые используются Маяковским в его произведении «Нате!» - это антитеза. Даже само броское заглавие стихотворения говорит о его характере. Лирический герой в раннем творчестве Маяковского почти всегда противопоставляет себя окружающему миру. Он старается посмотреть на действительность со стороны, и все, что вызывает в нем этот взгляд, - ужас. Лирический герой является романтиком, а обрюзгший мир противопоставлен ему. Это подчеркивается при помощи использования местоимений «я» - «мы», которые достаточно контрастно противопоставляются в структуре произведения.

Особенности второй строфы: необычные сравнения

Проводя дальнейший анализ стихотворения «Нате!» Маяковского, школьник может рассказать о содержании следующей строфы. Она отличается тем, что в ней описана не только глухота слушателей к сказанному поэтом. Люди начинают менять и свой внешний вид. Например, мужчина становится из-за своего неряшливого поведения похож на свинью, женщина - на устрицу. Здесь можно увидеть, что за этими словами, которые на первый взгляд покажутся обычными оскорблениями, стоит стремление поэта указать на ограниченность простых обывателей. Ведь устрица всегда сидит в своей раковине, и она не может увидеть, что происходит за пределами ее мирка.

Белила, которыми густо покрыто лицо героини, вызывают ассоциацию с куклой. Женщина не слышит, о чем ей говорит лирический герой. Она похожа на куклу с красивой внешностью и совершенно пустым внутренним миром.

Третья строфа: противостояние людей и лирического героя

Дальнейший анализ стихотворения «Нате!» Маяковского показывает, что здесь это противопоставление достигает кульминации. Неправильная форма, употребляемая Маяковским в выражении «бабочка поэтиного сердца» призвана подчеркнуть уязвимость поэзии перед судом толпы. Озверев, она грозит растоптать лирического героя. Для того чтобы описать толпу, Маяковский использует эпитет «грязная». Сам образ толпы людей создается поэтом с помощью всего лишь одной детали - калош. С помощью этой характеристики поэт создает достаточно приземленный образ.

Антитеза в произведении

Противостоит лирическому герою и сам город, что подчеркивается с помощью антонимов «чистое» - «грязное». Данный факт также можно указать, проводя анализ стихотворения «Нате!» Маяковского. Переулок утром прекрасен, потому что он чист. Но постепенно прохожие выползают из своих домов и начинают его пачкать. Маяковский пишет: «Вытечет по человеку ваш обрюзгший жир». В этом месте поэт применяет метод эпатажа. Это также можно указать, проводя краткий анализ стихотворения «Нате!» Маяковского по плану. Он хочет разозлить своего читателя, шокировать его. Одновременно поэт хочет заставить задуматься о настоящих ценностях, которые не могут быть заменены внешней красотой.

Маяковского раздражают сытые и самодовольные люди, которые разодеты и раскрашены. Ведь под этой благопристойной внешностью, словно за личиной, скрываются гнусные и злые души. Их внутреннее состояние, к сожалению, никак не может быть подменено внешностью.

Каждый житель города живет, идет своим путем. Ему нет никакого дела до того, что думает и чувствует лирический герой произведения. Он оказывается обделенным вниманием других людей. Возможно, именно поэтому лирическому герою Маяковского и хотелось бы задеть как можно больнее жителей города.

Четвертая строфа: разрешение конфликта

Проводя краткий анализ стихотворения «Нате!» В. В. Маяковского, учащийся может указать: в этой части пять строк, а не четыре, как в предыдущих. Поэт пишет, что если захочет, то «плюнет в лицо» толпе. И, возможно, это единственный способ разрешить существующий между поэтом и толпой конфликт. Лирический герой чувствует себя совершенно непонятым и одиноким.

В своем произведении Маяковский говорит о тех ценностях, которые принадлежат к высшему порядку. Это духовная сторона человеческой жизни, счастье и горе. Данные ценности воплотить в жизнь призвана, прежде всего, поэзия. Почти весь арсенал возвышенных художественных средств оказывается посвященным именно ей («стихов шкатулок», «бабочка поэтиного сердца»).

Анализ стихотворения «Нате!» В. В. Маяковского: поэт и толпа

Нередко критики считали, что раннее творчество Маяковского слишком эгоистично. Но важен именно тот момент, что Владимир Владимирович противопоставлял обществу не себя как отдельно взятого индивида, а тип поэтической личности - любое человеческое существо, которое одарено в философском отношении. В начале своего произведения поэт всматривается в облики прохожих, однако затем все они сливаются в одно. Когда Маяковский говорит о толпе, которая «озвереет», и о «стоглавой воши», читатель может почувствовать отсылку к определенной литературной традиции.

Что может ждать того, кто противопоставляет себя обществу

Анализ стихотворения «Нате!» Владимира Маяковского - один из лучших образцов саркастического творчества поэта. Однако такая ирония не всегда приводит к хорошему. Вдумчивый читатель может невольно вспомнить и главный персонаж произведения «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского, Раскольникова. Он все человечество делил на два типа: «тварей дрожащих» и более достойных - «право имеющих». Для тех, кто принадлежит к первой категории, жизнью уготовано жалкое существование посреди повседневных проблем, нескончаемой суеты. А другим море по колено - для них не существует ровным счетом никаких законов. И читателю из произведения Достоевского известно, к чему могут привести подобные тенденции. Но положение «хозяина жизни» для многих оказывается слишком заманчивым.

В данном отношении поэт становится похожим на Раскольникова. Он презирает людей как жалкую толпу; они представляются ему злобными и совершенно ничтожными. С другой стороны, поэт оказывается очень легкораним - ведь его сердце сравнимо с бабочкой. Во многих произведениях Маяковского лирический герой имеет смелость бросать вызов толпе. Однако в этом стихотворении его охватывает чувство другого рода - и это скорее ужас.

«Про это» — одно из наиболее сложных произведений В.Маяковского, оно является «самым литературным, самым цитатным из всех его творений».

Поэма полна аллюзий и реминисценций, отсылающих как к ранним произведениям самого Маяковского, так и к произведениям Достоевского, Блока, Лермонтова, Гейне, Гёте и др. Воплощённые в ней мотивы находят продолжение в более позднем творчестве поэта в обновлённом, временами пародийном качестве («Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви», «Письмо Татьяне Яковлевой», пьесы «Клоп», «Баня»).

Отзывы критиков о поэме были неоднозначны: от восторженных до разгромных. Даже некоторые друзья и соратники поэта не поняли её. Всё дело в том, что «Про это» вступала в противоречие с теориями производственного искусства, литературы факта, пропагандируемыми группой ЛЕФ, к которой принадлежал Маяковский.

Лейтмотивом первой главы поэмы Маяковского «Про это» послужили строки из произведения Оскара Уайльда «Баллада Рэдингской тюрьмы»:

«Но убивают все любимых, —
Пусть знают все о том, —
Один убьет жестоким взглядом,
Другой — обманным сном,

Трусливый — лживым поцелуем,
И тот, кто смел, — мечом!
(Перевод К.Бальмонта)

Маяковский считает себя виноватым в охлаждении чувств («амортизация сердца и души»), подобно солдату из баллады Оскара Уайльда. Поэт «приговаривает» себя к добровольному двухмесячному домашнему «заточению», во время которого ищет пути выхода из кризиса и пишет «Про это». Конечно, его «заточение» нельзя понимать буквально. Это были творчески насыщенные два месяца.

Одновременно с поэмой «Про это» Маяковский работал над серией политических памфлетов, «героями» которых стали виднейшие политики западного мира. Он активно печатается в газетах. В этот период выходят его книги «13 лет работы» и «Лирика» с типографским посвящением «Лиле». И самое главное: 1923 год — начало издания журнала «ЛЕФ», органа к тому времени оформившегося Левого фронта искусств, главным редактором которого становится Маяковский. 17 января 1923 года состоял ось первое заседание редколлегии в комнате Маяковского, в Лубянском проезде. И всё же в первой главе поэмы он заявляет:

При чём тюрьма?
Рождество.
Кутерьма.

Без решёток окошки домика!
Это вас не касается.
Говорю — тюрьма.

в тюрьме находилась его душа, лишённая возможности видеть любимую: «Без тебя (не без тебя «в отъезде», а внутренне без тебя) я прекращаюсь», Так может быть человек необычайно одинок в толпе людей. Связь с внешним миром, миром его возлюбленной, осуществлялась посредством записочек, «записочной ряби» и телефона (телефонного кабеля):

Кабель
тонюсенький —
ну, просто нитка!
И всё
вот на этой вот держится ниточке.

Через несколько десятилетий другой русский поэт В.С.высоцкий в стихотворении «Ноль семь» так же пытался докричаться до любимой сквозь ночь, которая для него «вне закона». Он готов ждать сколько угодно и «согласен начинать каждый вечер с нуля»:

Телефон для меня — как икона,
Телефонная книга — триптих,
Стала телефонистка мадонной,
Расстоянье на миг сократив.

в автобиографии Маяковский говорит:

«Написал: «Про это». По личным мотивам об общем быте».

«Личные мотивы» вылились В драму любви. В поэме она достигает своего пика, уже никакие обычные слова, образы не способны передать её накала, только метафора и гипербола. Такова фантастическая картина «землетрясенья» у почтамта на Мясницкой, где проходит телефонная сеть, размедвеживанье поэта, дуэль. Но в поэтическом преломлении слышится отголосок того, что есть в письмах: герой поэмы винит себя и осуждает затхлый, «из древней древности» осевший в себе пережиток, тот самый быт, о котором напоминает скребущейся ревности … чудище».

Истинная любовь у Маяковского всегда противостоит опасности опошления этого чувства мещанскими проявлениями. Призыв, прозвучавший в трагедии «Владимир Маяковский» (1913): «Бросьте квартиры! .. », переходит из произведения в произведение, разворачиваясь единым метатекстом, в котором сила быта осмыслена как сила демоническая, способная убивать в мире любовь — «сердце всего».

Сюжет о лирическом герое, борющемся с косной силой мещанства и быта, которые похищают у него возлюбленную («Тряпок нашей ей, / робкие крылья в шелках зажирели б») и, шире, мешают воплотиться на земле гармонии и полноте жизни, лежит в основе лирических поэм Маяковского. Разрешение этого конфликта, который осмыслен Маяковским как постоянный, вечный, оказывается возможным только в будущем (осуществлённой утопии) или в надзвёздном пространстве, где времени нет.

Быт всегда был врагом Маяковского. Возлагая на Революцию большие надежды, он воспринял её прежде всего как «революцию духа». Обнаружив, что этой третьей революции не произошло и Октябрь в этом плане мало что изменил, поэт возобновил атаки на всяческие проявления быта. В стихотворении «О дряни» (1921), к примеру, революции угрожает советский мещанин с портретом Маркса на стене, канарейкой в клетке и греющимся на «Известиях» котёнком.

Ситуация усугублялась введением в 1921 годуновой экономической политики. Бунтарский порыв иссякал, праздник Октября сменяли серые «будни». Жизнь уходила от геройской романтики революции, входила в свою наезженную колею, от мессианского захлёба и космических замыслов возвращалась к норме, к обустройству обыденного существования, к простым, повседневным делам и заботам.

Наряду с быстрым восстановлением экономики после хаоса военного коммунизма НЭП породил новое мещанство, которое в своей беспечности и вульгарности часто превосходило мещанство дореволюционное. Николай Асеев в статье «Работа Маяковского над поэмой «Про это» так выразил дух времени: « … волны НЭПа уже перекатывались через палубу революционного корабля. < … > Держаться на его палубе было очень нелегко; нужно было сжать зубы и вцепиться в поручни, чтобы не быть смытым в море обывательщины и мещанства.

Немало людей с революционным прошлым очутились за его бортом. Немало жизней сломалось, не осилив напряжённости противоречий. Это отразилось в произведениях поэтов «Кузницы», Эдуарда Багрицкого («От черного хлеба и верной жены / Мы бледною немочью заражены … «). В рассказе «Гадюка» об этом пишет Ал.Толстой. Это центральная тема многих поэм Н.Асеева («Лирическое отступление; «Свердловская буря», стихи «в те дни, как мы были молоды … «)

Любимая поэта как раз и принадлежит к мещанскому миру, который поэт ненавидит и с проявлениями которого в себе пытается бороться. Среди множества голосов «воронов — гостей» он различает и «ея невыносимый голос». «Имя любимое оберегая», он отделяет любимую от них, уговаривает бежать с ним к «человеку на мосту», надеясь, что ещё не поздно его «спасти» — всё лишено смысла. К «гостям-воронам» «она» оказывается ближе, чем к нему. Если вглядеться в сцену «расстрела» поэта, завершившего свой фантастический полёт на площадке колокольни Ивана Великого, то и там «она» пассивно присутствует, в своей отрешённости даже не пытаясь прийти на помощь поэту, Маяковский включил в поэму реалии собственного быта и быта близких ему людей.

На страницах поэмы перемешались реальные лица (Л.Брик, сам Маяковский, его родные, домработница Аннушка, сосед Бальшин, «чтецы-почитатели» и др.) И вымышленные персонажи (мистический человек-медведь, «человек из-за семи лет», мальчик Христос- комсомолец). Многие темы и образы поэмы актуальны и в наши дни. У Евгения Шварца в пьесе-сказке «Обыкновенное чудо» появляетcя юноша-медведь, сила любви которого способна изменить мир, сотворив чудо. В поэзии В.Высоцкого присутствует мотив предопределённости судьбы, краткости жизни, выраженный Маяковским: «Я своё земное не дожил, / на земле своё недолюбил … » (У Высоцкого: «И дожить не успел, мне допеть не успеть — в песне «Прерванный полёт» тревожная мысль о незавершённости, несовершенстве своей жизни доведена Высоцким до безысходного отчаяния:

и ту, которая одна,
Не долюбил, не долюбил!

Поэма «Про это» сюжетно связана с поэмой Маяковского «Человек» (1917), о чём заявлено уже в эпиграфе. Так в поэму вводится традиционный для русской литературы образ двойника. У Маяковского он принимает разные обличья — то медведя, огромного, но беззащитного в любви и обречённого на неё, то «человека из-за семи лет» (лирического героя поэмы «Человек»), то мальчика-самоубийцы, то самого Маяковского.

И всё это кружится, бешено несётся в карнавале рождественской ночи, напоминая гоголевскую «Ночь перед Рождеством». Мелькают лица, маски, глядят мёртвыми окнами пошлые «мирки домков», а в них «неживые люди», словно фигурки из тира. Границы пространства и времени раздвигаются. Лирический герой стремительно перемещается из своей комнаты по просторам Вселенной: плывёт на льдине-подушке по Неве, встречая на мосту себя самого, оказывается на берегах Сены, взбирается на колокольню Ивана Великого, обернувшуюся «льдистым Машуком».

Рассказ о тщетности поисков людей, готовых пойти вместе с героем спасать Человека от безлюбовного существования, заканчивается сценой убийства поэта дуэлянтом-обществом, в котором кишат не только «Пинкертоны», но и «любимых друзей человечьи ленты».

Жаждущих дуэли много, в лицо поэта бросают не перчатку, а «магазины перчаточные», он получает сотни оскорблений «в мочалку щёку истрепали пощёчинами»). В них нет сострадания, жалости, человеческих чувств. Они глухи к мольбе поэта:

Я вам не мешаю.
К чему оскорбленья!
Я только стих,
Я только душа.

Лишь небо, которое «по-прежнему лирикой звездится», принимает героя. Рядом с Большой Медведицей, вечной спутницей творчества поэта, он свободно несётся по Вселенной «медведьинским братом», горланя «стихи мирозданию в шум».

Образ звёздного неба ассоциируется у Маяковского с внутренней свободой, освобождением от неких сковывающих ограничений и условностей (чведь если звёзды зажигают … »). Всё, что «ушедшим рабьим вбито», остаётся на земле. А там, на небе, поэт видит, как «солнце блестит горы», «дни улыбаются с пристани».

Так просветлённо начинается и последняя глава поэмы «Прошение на имя … ». В ней отразилась давно волновавшая Маяковского тема воскрешения человека после смерти, присутствовавшая и в поэме «Человек».

Поэт вдохновлялся идеями «Философии общего дела» Н.Ф.Фёдорова и теорией относительности Эйнштейна, о чём сообщает в статье «О поколении, растратившем своих поэтов» Роман Якобсон. Он приводит слова Маяковского: «А я совершенно убеждён, что смерти не будет. Будут воскрешать мёртвых. Я найду физика, который мне по пунктам растолкует книгу Эйнштейна. Ведь не может быть, чтоб я так и не понял. Я этому физику академический паёк платить буду».

Ощущая невозможность победы над бытом в настоящем «Всё так и стоит столетья, / как было. / Не бьют — / и не тронулась быта кобыла»), в последней главе поэмы лирический герой обращается к учёному «большелобому тихому химику» из ххх века.

Осознавая, что «краснофлагий строй» не предложил ничего лучшего по сравнению с дореволюционной жизнью, что сила, управлявшая бытом и любовью раньше, торжествует и теперь, поэт приходит к видению идеала любви в будущем, при полном слиянии личного счастья со счастьем всего человечества. Так в поэме воплощается мечта Маяковского о «мастерской человечьих воскрешений».

Тема будущего как мира идеальных человеческих отношений, мира максимальной наполненности жизни, проживания с полной отдачей, «всей сердечной мерою», выражения подлинно человеческого в человеке — стержневая в творчестве Маяковского».

Но за светлым, оптимистическим тоном эпилога невозможно не заметить пробивающуюся мелодию грусти. Может быть, это вызвано отсутствием уверенности у героя, что воскресят именно его (по Фёдорову, воскрешаются все поколения), хотя он и желает этого всем сердцем.

Маяковский вот …
Поищем ярче лица —
недостаточно поэт красив.
И тут же прорывается его страстный крик,
практически мольба:
— Не листай страницы!
Воскреси!
< … >
Воскреси
хотя б за то,
что я
поэтом
ждал тебя,
откинул будничную чушь!
Воскреси меня
хотя б за это!
Воскреси —
своё дожить хочу!

Он согласен на любую работу в этой новой жизни, даже на роль шута «Я шарадами гипербол, / аллегорий / буду развлекать, / стихами балагуря»). О сомнении, какой-то неуверенности говорит и используемая поэтом лексика:

Может,
может быть,
когда-нибудь
дорожкой зоологических аллей
и она-
она зверей любила —
тоже вступит в сад …

Она красивая —
её, наверно, воскресят.

Чаяние собственного воскрешения расширяется до желания воскрешения любимой. Появляется антитеза трагического («Я своё, земное, не дожил, / на земле / своё недолюбил») и жизнеутверждающего («Нынче недолюбленное / наверстаем / звёздностью бесчисленных ночей»). Однако своего воссоединения, встречи с любимой в будущем поэт не показывает, продолжая тему «невстречи», затронутую в «Человеке» и родственную лермонтовскому стихотворению «Они любили друг друга так долго и нежно …»: и смерть пришла: наступило за гробом свиданье … Но в мире новом друг друга они не узнали.

Возможно, эта печаль, проступающая сквозь строки, объясняется предчувствием Маяковского, что «смертельной любви поединок» закончится его поражением не теперь, так позже. «Личные мотивы» не сложились в симфонию любви и счастья, совместная поездка в Петроград по завершении поэмы 28 февраля 1923 года, а затем за границу лишь немного отдалила неизбежность финала. Но поэма завершается мощным жизнеутверждающим итогом. В последней главе «Любовь» герой предстаёт очищенным, окрылённым надеждой.

Появляется тот идеал жизни, тот идеал любви, который Маяковский так долго и безуспешно искал в современности. Это одновременно и отрицание, и утверждение, это явь и мечта:
Чтоб жить
не в жертву дома дырам.
Чтоб мог
в родне
отныне
стать
отец
по крайней мере миром,
землёй по крайней мере — мать.

Я в плену. Нет мне выкупа!

В стихах и поэмах, написанных в 1916 и 1917 годах, поэт вновь демонстративно пренебрегает обыденностью, противопоставляя заурядности жизни величественные гиперболы воображения. Он по-прежнему мучительно одинок в мире наживы и чистогана. Нельзя не заметить, однако, существенных сдвигов в его художественной системе.

Его лирика становится строже, сдержанней в выражениях. Ярость переходит в контролируемый гнев, страстная патетика дополняется мягкой иронией, обличительные тирады все чаще переходят в насмешку над «сытыми».

Появляются реалистические мотивировки романтического протеста.

В стихотворении «Надоело» лирический герой появляется перед читателем без всякого эпатирующего грима. Его тянет к людям, «в кинематографы, в трактиры, в кафе». (Данный материал поможет грамотно написать и по теме 1909 – 1917 Стихи Маяковского. Часть 3.. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений. ) И только безуспешность поисков вынуждает героя снова облачиться в. привычную маску космического страдальца:

Брошусь на землю, камня корою

В кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая. Истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев покрою умную морду трамвая...

Изменения в тональности поэзии отразили изменение взгляда на мир, усиление демократических и социалистических тенденций в его творчестве. К этому периоду относится сближение с А. М. Горьким. Писатель привлек Маяковского к сотрудничеству в журнале «Летопись», адресованном широкому читателю, он поддержал социальный пафос его лирики, стремление поэта видеть в своем «я» символ народной массы, «до дна поднятой и взволнованной войной». Горький подчеркнул, что Маяковский, «поднимая вопросы общественной совести, социальной ответственности, несет в себе ярко. выраженное русское национальное начало».

Важнейшими произведениями предреволюционных лет стали поэмы «Война и мир» и «Человек». Первая представляет собой страстный протест против развязанной капиталистами войны. Маяковский обратился здесь к новому жанру - картины кровавых сражений, сцены и эпизоды военной хроники, кадры из истории, фантастические видения будущего придают поэме эпическое звучание. Правда, эпос этот далеко не бесстрастен, он растворен в лирической стихии и наполнен резкими, оценочными характеристиками. «Дымящееся мира месиво» проступает в подчеркнуто натуралистических деталях, леденящих зарисовках, ошеломляющих подробностях:

В гниющем вагоне на сорок человек - четыре ноги.

Безумию империалистической войны противопоставлен живой человеческий голос. Лирический монолог, скрепляющий разнородные кадры, сцены, образные иллюстрации в монолитное целое, интонационно богат и разнообразен. Пафос переходит в сарказм, призывные кличи сменяются просительными обращениями, твердая убежденность соседствует с робкой надеждой. И все это обращено к разуму, порядочности, гуманности человека.

«Я» Маяковского олицетворяет в поэме гипертрофированную человеческую совесть, взволнованную ужасами войны и огромной моральной ответственностью, которая ложится на каждого жителя земли. «Каюсь: я один виноват в растущем хрусте ломаемых жизней!» - восклицает поэт.

В поэме «Война и мир» во многом обнаруживаются и сила и слабость романтической позиции Маяковского. Мужественный и твердый в отрицании, лирический герой практически беспомощен в утверждении, он судит мир, но не может его изменить. Трагической реальности братоубийственной бойни противопоставлена лишь вера поэта в грядущие перемены, его непреклонная убежденность:

Свободный, ору о ком я, человек - придет он, верьте мне, верьте!

Поэма «Человек» стала своеобразным итогом художественных поисков дореволюционного Маяковского. И не только Маяковского, она завершила одну из романтических тенденций предреволюционной литературы. Предчувствие больших исторических перемен приводило многих художников к грандиозной образности, к символам и аллегориям, выражающим самую общую, философскую сторону бытия. Многие писатели использовали образ Человека - не конкретного, индивидуальною Ивана, Петра, Михаила, а Человека - с большой буквы», символ всего человечества.

В 1903 году А. М. Горький выступил с лирико-философской поэмой «Человек». Е« напряженная патетика и романтическая приподнятость не всеми были приняты. В. Брюсов, например, охарактеризовал ее как «ряд довольно банальных и крикливо-риторических восторгов перед могуществом человека». Но прошло неоколько лет, и суровый критик написал стихотворение «Хвала человеку», выдержанное в той же «риторической» тональности:

Молодой моряк вселенной, Мира древний дровосек, Неуклонный, неизменный Будь прославлен, Человек!..

Стремясь поведать об общем смысле человеческого бытия, Маяковский в поэме «Человек» сделал структурной основой поэмы евангельскую легенду о рождении, жизни, смерти и воскрешении Христа, заменив мифического религиозного героя реальным Человеком.

«Рождество Маяковского», «Жизнь Маяковского», «Страсти Маяковского», «Вознесение Маяковского», «Маяковский в небе», «Возвращение Маяковского», «Маяковский векам» - так полемически житийно обозначает поэт разделы своей поэмы. Однако религиозная атрибутика здесь очень условна, и «господин бог» удостаивается лишь снисходительных усмешек.

У Человека - Маяковского другой «неодолимый враг» - Повелитель всего, главный в «логове банкиров, вельмож и дожей», Этот образ персонифицирует власть денег и денежных отношений, всю систему угнетения человека в буржуазном обществе. Всемогущий Человек - чудо из чудес, титан и исполин - оказывается опутанным тенетами законов, обычаев, условностей, религиозных и нравственных предрассудков:

Я в" плену.

Нет мне выкупа!

Оковала земля окаянная.

Я бы всех в любви моей выкупал,

Да в дома обнесен океан ее!

Некоторые считают, что поэма «Человек» пессимистична, и подкрепляют это мнение изложением фабулы: после возвращения на землю через многие тысячелетия герой снова обнаруживает власть «рублей», господство «главного танцмейстера земного канкана». Круг замкнулся, выхода нет...

Однако нельзя видеть в поэтическом вымысле только социальную аллегорию и условный сюжет воспринимать как исторический прогноз. Мир, созданный романтическим воображением, конечно, соотносится с реальным, но не по правилам подобия. В произведении искусства часто возникает своя логика, повинуясь которой художник создает коллизии и ситуации, отличные от обыденных.

В поэме Маяковского сталкиваются не только Человек и Капитал, но также Великое Чудо любви («Я сердце флагом поднял. Небывалое чудо двадцатого века!») с прозой обыденщины. Этот романтический конфликт, конечно, не мог получить реалистического разрешения. Финал поэмы - утверждение «несгорающего костра немыслимой любви» и вознесение в надзвездную ширь - выдержан в традиционном для раннего Маяковского духе.

Вместе с тем общая интонация лирического повествования в «Человеке» гораздо светлее, мажорнее. Здесь немало шуток, веселых выдумок, озорной игры воображения и легкой самоиронии. Чувствуется, что рамки условного сюжета уже стесняют поэта, он вырос из ярких романтических одежд.

Уже в предреволюционной лирике начинают звучать публицистические нотки, появляются прямые отклики на политические события («Сказка о красной шапочке», «Интернациональная басня»), агитационное обращение к солдатам («К ответу!») и даже... хроника! Такое необычное жанровое обозначение дал Маяковский стихотворению «Революция» - своего рода поэтическому репортажу о свержении самодержавия в феврале 1917 года.

«Днесь небывалой сбывается былью социалистов великая ересь!» - торжественно заявил поэт, завершая стихотворение. Может показаться, что он поспешил - Февральская революция еще не имела социалистического характера. Однако поэтическое «днесь» (древнерусская форма слова «сегодня» - «день сей») нельзя толковать буквально.

Под стихотворением о" событиях 26 и 27 февраля Маяковский поставил далеко не «хроникальную» дату - 17 апреля. Он редко прибегал к указанию времени и места создания произведения, поэтому запись «17 апреля 1917 года, Петроград» нужно рассматривать как важное указание. «Сей день» оказывается протяженным.

Незадолго до Октября 1917 года Маяковский написал:

Ешь ананасы, рябчиков жуй,

День твой последний приходит, буржуй.

Этим двустишием он гордился, называя «любимейшим стихом»: газеты первых послеоктябрьских дней писали, что его распевали матросы, штурмовавшие Зимний дворец. Стихи породнились с массами, слово поэта приняло участие в великом деле - Октябрьской социалистической революции.

Союз художника и народа, революционных масс и пламенного поэтического трибуна, возникший уже в ходе боев с Временным правительством, будет крепнуть год от года. Революция помогла Маяковскому в полную меру раскрыть поэтическую одаренность, слово поэта прославило и запечатлело в веках величие и красоту революционного подвига народа.

М. И. Калинин назвал поэтическую деятельность Маяковского «великолепным образцом» служения советскому народу: «Он считал себя бойцом революции и был таковым по существу своего творчества. Он стремился слить с революционным народом не только содержание, но и форму своих произведений, так что будущие историки наверняка скажут, что его произведения принадлежат великой эпохе ломки человеческих отношений».

Поэма «Октябрь». Произведение о Милюкове и Кусковой. «25 октября 1917 года». Названия данному проекту предлагались разные, но смысл все равно один — поэма “Хорошо!” – это творение, пропитанное духом революции, ее болью и радостью обновления. С самых первых строчек мы видим, насколько резким стихом написано произведение, можем отметить его лозунговость. «Телеграммой лети, строфа!», — восклицает поэт. В каждой строчке-лесенке заключена своя идея. Попробуем разобраться, что к чему, в данном произведении В.В. Маяковского, одного из самых неоднозначных поэтов 20-го века.

Поэма “Хорошо!” была написана в 1927 году, фактически по свежим следам революции. Являясь программным произведением Владимира Маяковского, поэма наиболее ярко отразила в себе события революционного времени.

Поэт приветствует революцию и те перемены, которые она приносит с собой. Тем не менее, на всем протяжении текста явно заметен сатирический подтекст произведения. Например, в строчках «Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время» явно имеется в виду Временное правительство, и отношение поэта к нему нелицеприятное.

Жанр, размер, направление

Жанр данного произведения можно определить, как поэтическая хроника. Иначе говоря, изображение реальных событий в хронологическом порядке.

Стихотворный размер поэмы определить достаточно трудно, поскольку многие фразы представляют собой звуки, междометия, обрывочные реплики, лозунги, рубленные фразы («Трах! тах!»; «у-у-у! Сила!»; «Ах!»; «готовы умереть мы за Эс Эс Эс Эр!»; «Пишут..из деревни…сожгли…у меня…библиотеку в усадьбе»; «Вверх-флаг!/Рвань-встань!/Враг-ляг!/День-дрянь» и др.). У Маяковского в целом преобладает акцентный стих.

Композиция

Произведение разделено на 19 глав, где события идут друг за другом, последовательно, заключая в себе лозунги поэта, его переживания, а также диалоги, восклицания, риторические вопросы.

Исторические личности в поэме выходят на первый план, голос автора становится менее важен.

Мы видим положительное отношение поэта к переменам, происходящим в стране, его радость и даже гордость за Россию («Землю, где воздух, как сладкий морс,/ бросишь и мчишь, колеся,- /но землю с которой вместе мерз,/ вовек разлюбить нельзя»).

Основные образы и их характеристики

Перед нами предстают реальные исторические лица, современники поэта, в том числе и собрат Маяковского по перу –А.А. Блок.

Ленин, Каменский, Каледин, Подвойский, Дзержинский, Красин, Войков и некоторые другие — вот реальные исторические лица, появляющиеся на страницах поэмы. Так или иначе, но некоторые из них изображаются несколько иронично – например, Милюков и Керенский.

Образ Александра Блока вводится в поэму преднамеренно. Прежде всего, потому, что данный поэт является автором поэмы «Двенадцать», также посвященной революционным событиям 1917-го года. Мы видим, как у Маяковского в поэме тонет «Россия Блока», с ее таинственностью, незнакомками, дымками севера. Это время перемен, время, когда некогда ждать чуда — нужно действовать самим и поднимать страну с колен. А это возможно сделать только сообща, сплотившись и объединив усилия народа.

Темы и проблемы

Исследователь А. Лежнев считает, что единственным настоящим фактом в поэме является взятие Зимнего дворца, а все остальное – это «разговоры «по поводу», остроты, лозунги». В то же самое время в статье В.А. Катаняна утверждается, что строфа, посвященная взятию Зимнего, накладывается на мотив песни о Степане Разине:

В данной поэме остро встает вопрос о буржуях и рабочем классе, о большевиках и Временном правительстве, о переходе к новому социалистическому строю. Голод солдат («за хлебными карточками стоят лесорубы») перемежается с раздольем богачей. Революция была призвана положить этому конец, вернуть народу то, что принадлежит ему по праву — его землю, а также объединить усилия, чтобы заключить перемирие со странами, с которыми шла война. Сделать всё возможное для того, чтобы Россия вновь стала процветающим и сильным государством. Темы, поднимаемые в данном произведении – это тема вооруженного восстания, тема распределения ресурсов, тема перехода к социалистическому строю государства, тема мира и свободы («За хлебом! За миром! За волей!»), тема культурного просвещения («Нет, я не за монархию с коронами, с орлами, НО для социализма нужен базис. Сначала демократия, потом парламент. Культура нужна. А мы-Азия-с!»). Автор говорит нам о том, что в ближайшем будущем Россию ждут великие перемены. Ей предстоит кардинальным образом перестроиться, стать сильным и независимым государством преодолеть проблемы, связанные с голодом, разрухой и истощением после Первой мировой войны. Каждый гражданин в отдельности, все люди вместе взятые должны отстаивать честь родной страны, вместе способствовать росту и становлению процветающего государства.

Идея

Главная идея поэмы — это то, что только пройдя через испытание, такие, как голод, военные потрясения, готовность погибнуть за идею государственности, способны дать мощный толчок к развитию страны и способствовать позитивным переменам.

Главное — это думать о народе, о чем нам и говорит В. Маяковский в поэме «Хорошо!». И именно поэтому большевики, придя к власти, приняли декрет «О мире», «Об армейских революционных комитетах» и «О земле». Только коллективное решение задач в интересах народа может способствовать улучшению ситуации в стране в целом, привести к ее процветанию.

Конечно, можно много говорить о том, что данную поэму заказали автору большевики. Но факт остается фактом — данное произведение представляет собой оду революции и показывает настоящих героев большевизма, ставших во главе становящегося социалистического государства.

Средства художественной выразительности

В поэме очень много окказионализмов. Так, например, фразы «штыки ощетинивши», «шаги саженьи», «город, в плакаты кадрованный», «по анфиладе, приветствиями оранной». Керенки перекликается с фамилией Керенский, а также сам Александр Федорович Керенский (министр-председатель Временного правительства) ассоциируется у Маяковского с царицей Александрой Федоровной («Быть Керенскому биту и ободрану!/Уж мы подымем с царёвой кровати/ эту самую Александру Федоровну»).

Встречаются неожиданные сравнения: «слухи-свиньи», «тучи-корабли».

Часто можно встретить имитацию разговорной речи, разговорных фраз («Мне скушно…», «три тыщи дней»), очень подробно передаются аббревиатуры («Эс Эс Эс Эр», «Веэсэнха»).

Для Маяковского Россия- «страна-подросток», а значит, ее ожидает пора взросления и долгих лет жизни («Лет до ста расти нам без старости»). Молодая республика только начинает строиться и дыбиться, расти и развиваться, засеиваться и улучшаться, а значит, всё действительно будет хорошо.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!