Анна Ахматова

Смятение
1

Было душно от жгучего света,
А взгляды его - как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился - он что-то скажет...
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.

Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застил туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.

Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся -
И загадочных, древних ликов
На меня поглядели очи...

Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его - напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.

Анна Ахматова. Модильяни

Стихотворение Анны Ахматовой "Смятение" является отражением глубоких любовных переживаний автора. Поэтесса написала триптих в 1912 году трёхсложным хореем. Его можно назвать романом-миниатюрой, ведь этом небольшом стихотворении вложено 10 лет любовного томления. "Смятение" представляет из себя одно из самых ярких примеров любовной лирики Анны. Делая анализ стихотворения, можно разделить его на несколько этапов развития сюжетной линии.

В самом начале героиню будоражит даже мысль о нахождении рядом с возлюбленным. Она понимает, что только он может укротить её необузданный нрав.

Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.
Здесь говорится о первых терзающих душу порывах. Поэтесса готова слушать "приговор", дабы разрешились её муки. Ахматова являлась женщиной свободной и своенравной. Но эта нелюбовь не даёт её "взлететь" и полностью сковала её душу.

Тюльпан у тебя в петлице.
И вот появляется перед затуманенным взором красный тюльпан, который олицетворяет психологический мир героини. Она отмечает что лирический герой для нее настолько особенный, что все вокруг серо и смыто в одно, а он как яркий цветок выделяется.

Последний третий цикл является развязкой всех десяти лет ожидания и бессилия. Поэтесса не раскрывает до конца сути происходящего. Слишком мало слов и нет определённости во фразах, но в них так много сказано и лишь по личному опыту можно понять всю глубину произошедшей драмы. "Замирания" и "крики" свидетельствуют о невыносимой боли, которую героиня пронесла через все эти годы. И лишь последняя фраза о душевной пустоте и обретении внутреннего света даёт право сказать о счастливом и одновременно драматичном завершении романа. Ведь душевному смятению героини и пришёл конец, и осталась пустота.

Это небольшое, но образно сильное стихотворение Анны Ахматовой входит в триптих "Смятение", который открывает книгу "Четки" (1913).

Первая строка "Не любишь, не хочешь смотреть?" - поражает и завораживает своей интонацией. Это не обыкновенные сетования на безответную любовь, но негодование, изумление, что такое произошло с той, что "с детства была крылатой". В следующей строке, построенной на оксюмороне, "О, как ты красив, проклятый", слышится растерянность перед этой неописуемой красотой. Мотив беспомощности, будто невольно вырвавшийся крик или стон контрастирует с первой строкой, где слышна возвышенно-удивленная интонация. К концу первой строфы смятение нарастает, указывая на главную причину растерянности героини, - ощущение утраты "крылатости" под напором внезапно застигнувшей ее страсти.

Последняя строфа довершает картину душевного трепета героини перед необъятностью чувства, в котором тонет, исчезает все:

Мне очи застит туман,

Сливаются вещи и лица...

Она любит столь сильно, что уже не в состоянии различать ничего, "кроме красного тюльпана в петлице" у любимого. Эпитет "красный" часто встречается у Ахматовой. В стихотворении он словно выписан киноварью и сразу же врезается в память, создавая характерный, зримый образ, передающий накал страсти, взрыв чувств.

Удивительно правдиво переданная драма женской души, предельная напряженность стиха, емкость словесного выражения любовных переживаний делает это стихотворение подлинным шедевром лирики Ахматовой.

«Смятение» Анна Ахматова

Было душно от жгучего света,
А взгляды его — как лучи.
Я только вздрогнула: этот
Может меня приручить.
Наклонился — он что-то скажет…
От лица отхлынула кровь.
Пусть камнем надгробным ляжет
На жизни моей любовь.

Не любишь, не хочешь смотреть?
О, как ты красив, проклятый!
И я не могу взлететь,
А с детства была крылатой.
Мне очи застит туман,
Сливаются вещи и лица,
И только красный тюльпан,
Тюльпан у тебя в петлице.

Как велит простая учтивость,
Подошел ко мне, улыбнулся,
Полуласково, полулениво
Поцелуем руки коснулся —
И загадочных, древних ликов
На меня посмотрели очи…
Десять лет замираний и криков,
Все мои бессонные ночи
Я вложила в тихое слово
И сказала его — напрасно.
Отошел ты, и стало снова
На душе и пусто и ясно.

Анализ стихотворения Ахматовой «Смятение»

В 1914 году Ахматова выпустила свой второй поэтический сборник «Четки». Тираж по тем временам считался весьма внушительным – 1000 экземпляров. В следующие девять лет книга переиздавалась еще восемь раз. Анна Андреевна стала необыкновенно популярна сразу после выхода дебютного сборника «Вечер» весной 1912 года. Публике пришлась по душе ее простая по форме и удивительно искренняя любовная лирика. Вторая книга закрепила успех молодой поэтессы. Среди самых известных произведений, включенных в «Четки», — триптих «Смятение», датированный 1913 годом. Точный адресат его неизвестен. Некоторые исследователи творчества Ахматовой называют литературоведа Недоброво, другие – поэта Блока. Второй вариант стоит считать менее вероятным.

В трех стихотворениях последовательно рассказывается история любви. Открывает триптих текст, повествующий о том, как лирическая героиня впервые встретила своего возлюбленного. Главная мысль, которая в тот момент у нее возникла, – этот человек способен ее приручить. Любовное чувство сразу захватило женщину, отличающуюся строптивым характером и независимым нравом. Чтобы передать атмосферу той роковой встречи, Ахматова делится деталями: «было душно от жгучего света», «я только вздрогнула», «от лица отхлынула кровь» — это те мелочи, которые позволяют увидеть картину во всей полноте. Завершается стихотворение мрачным предсказанием. Ничего хорошего от внезапно возникшего чувства героиня не ждет: едва родившаяся любовь ляжет на ее жизни надгробным камнем, что можно рассматривать как символ потери личной независимости.

Второе стихотворение – разочарование. Его первая строка – риторический вопрос. За ним сразу следует риторическое восклицание. Героиня понимает, что мужчина не любит ее, но не способна перестать восхищаться его красотой. Эти чувства отняли у нее крылья. Туман застил очи. Взгляд сконцентрировался на яркой детали – тюльпане в петлице возлюбленного. В третьем стихотворении между персонажами происходит непосредственный контакт. Вот только со стороны мужчины он продиктован простой учтивостью – подошел, улыбнулся, поцеловал руку. В душе героини в это время – ураган эмоций, десять лет пробежали перед глазами, за один миг промелькнули все бессонные ночи. Это выразилось в единственном тихом слове, за которым не последовало никакой реакции со стороны возлюбленного. Он ушел, героиня осталась в полном одиночестве. История закончилась – вновь пусто и ясно стало на душе.

Эта "женская сущность" и в то же время значительность человеческой личности с большой художественной выразительностью представлена в стихотворении "Не любишь, не хочешь смотреть?" из триптиха "Смятение":

Внимательное прочтение стихотворения, постановка логического ударения, выбор интонации предстоящего чтения вслух - это первая и очень важная ступень на пути к постижению содержания произведения. Это стихотворение невозможно читать как жалобу разлюбленной женщины - в нем чувствуется скрытая сила, энергия, воля, и читать его надо со скрытым, сдержанным драматизмом. И. Северянин был неправ, назвав ахматовских героинь "несчастными", на самом деле они гордые, "крылатые", как и сама Ахматова - гордая и своенравная (см., например, воспоминания мемуаристов о зачинателях акмеизма, утверждавших, что Н. Гумилев был деспотичен, О. Мандельштам вспыльчив, а А. Ахматова своенравна).

Уже первая строка "Не любишь, не хочешь смотреть?", состоящая из одних глаголов с отрицательной частицей "не", полна силы, экспрессии. Здесь действие, выраженное глаголом, открывает строку (и стихотворение в целом) и завершает ее, увеличивая вдвойне ее энергию. Усиливает отрицание, а тем самым способствует созданию повышенного экспрессивного фона двукратное повторение "не": "не любишь, не хочешь". В первой строке стихотворения прорывается требовательность, возмущение героини. Это не привычная женская жалоба, причитание, а изумление: как такое может происходить со мной? И мы воспринимаем это удивление как правомерное, потому что такой искренности и такой силы "смятению" не верить нельзя.

Вторая строка: "О, кaк ты красив, проклятый!" - говорит о растерянности, смятении отвергнутой женщины, о ее подчиненности мужчине, она сознает свою беспомощность, бессилие, изнеможение. Кстати, о "нем", кроме того, что он "красив", мы ничего больше не узнаем из этого стихотворения. И почему "он" "проклятый"? Ахматова редко прибегает к экспрессивной лексике, обычно она очень строга и сдержанна в выражении чувств, здесь же она отступает от собственной поэтической традиции. Для чего? Очевидно, для того, чтобы передать силу переживания, силу любовной страсти. Но, думается, не только для этого. Репрезентативной деталью внешности "его" для героини стихотворения (и для нас) становится чисто внешняя деталь - то, что герой "красив" (героиня же - "крылата", это характеристика совершенно другого плана), после чего и следует слово "проклятый". К тому же ударное "и" в слове "красив" придает ему некоторую утонченность, изнеженность, манерность. Красота "его", отмеченная экспрессивом "проклятый" (после которого поставлен еще и восклицательный знак), приобретает "роковой" характер, оттенок чрезмерности, искусственности, не достойной потрясающей искренности и "подлинности" самой лирической героини стихотворения. Эта строка - жесткий ответ (скрытая и, видимо, непроизвольная ирония) своенравной лирической героини "ему", лишенному внутренней глубины и подлинной оригинальности.

И далее следуют две строки, совершенно замечательные в этом лирическом шедевре: "И я не могу взлететь, // А с детства была крылатой". Такой силы "смятение" может переживать только "крылатая", свободно парящая, гордая женщина. Своих крыльев, то есть свободы и легкости (вспомним рассказ "Легкое дыхание" И. Бунина), она не ощущала прежде, она почувствовала их только теперь - почувствовала их тяжесть, беспомощность, невозможность (кратковременную!) ей служить. Только так их и можно почувствовать... Слово "крылатый" находится в сильной позиции (в конце строки), и ударным в нем является гласный звук [а], о котором еще М.В. Ломоносов сказал, что он может способствовать "изображению великолепия, великого пространства, глубины и величины, а также страха". Женская рифма (то есть ударение на втором слоге от конца строки) в строке "А с детства была крылатой" не создает ощущения резкости, замкнутости, а наоборот - создает ощущение полета и открытости пространства героини. Не случайно "крылатость" становится репрезентативом Ахматовой (Ахматова!), и не случайно Ахматова утверждала, что поэт, который не может выбрать себе псевдонима, не имеет права называться поэтом.

Сраженность разлюбленной героини стихотворения, сосредоточенность ее на своих переживаниях - утрате крылатости ослепляет ее, в ее глазах "сливаются вещи и лица", утратившие свою индивидуальность.

В последних двух строках стихотворения пылает огненно-красный "тюльпан", повторенный дважды и дважды в сильной позиции - на стыке: в конце одной и затем в начале следующей строки. Вышеприведенное утверждение М.В. Ломоносова о звуке [а] в полной мере относятся и к ударному [а] в слове "тюльпан", придавая ему дополнительную силу, "величие" переживания, соединенного со смятением (по Ломоносову - "страхом"). Красный цвет является по своей символике двойственным: это и цвет жизни, полноты ее проявления, но это и знак трагедии 2 . Непроизвольная сосредоточенность героини на тюльпане еще раз подчеркивает ее сосредоточенность на своих чувствах, а не на предмете своей любви, его внешности, глазах. Он того, надо думать, и не заслуживает. Тюльпан в петлице у него, но тюльпан не может служить его репрезентативом: для него это просто цветок, украшение. Символом совершающейся драмы тюльпан становится в глазах лирической героини и читателя.

Все стихотворение оставляет чувство свободы, "крылатости" героини, а не ее слабости. И это не только "женские" стихи о любви, но стихи о человеческой гордости и о любви вообще. Героиня этого стихотворения Ахматовой - это женщина своевольная, своенравная, свободная, как стихия. Ахматова, как известно, "научила женщин говорить". Говорить о себе, о своих чувствах, о своей любви - "пятом времени года".

Смятение

Душевное состояние героини ахматовских стихов совпадает с состоянием героя стихотворения 1907 г. А. Блока «Смятение» («Мы ли – пляшущие тени?..»). См. об этом в статье В. А. Черных «Блоковская легенда в творчестве Анны Ахматовой» (Серебряный век в России). Автор статьи делает вывод о наличии блоковской «любовной» темы в раннем творчестве Ахматовой и, в частности, в сб. «Четки». Действительно, система образов и настроений в поэзии этого периода отражает напряженную «любовную» коллизию 1913 – нач. 1914 гг., связанную в судьбе Ахматовой с несколькими адресатами. В 1913 г. она знакомится с Н. В. Недоброво – поэтом, литературным критиком, 8 февраля 1914 г. или ранее в 1913 г. – с А. С. Лурье – талантливым музыкантом-модернистом. Оба были увлечены Анной Ахматовой, к обоим, хотя и по-разному, испытывала влечение она. По-прежнему сложными оставались отношения с мужем, Н. С. Гумилевым, в которых дружеское равноправие свободных личностей сменялось противоборчеством и почти враждой. Легкий оттенок чувственности появился в стихах, посвященных М. И. Лозинскому, с которым Ахматова была знакома с 1911 г. («Не будем пить из одного стакана…»). И, разумеется, в лирической теме «Четок» отразились два самоубийства – Всеволода Гаврииловича Князева (1891–1913) – 29 марта (умер 5 апреля) 1913 г. и Михаила Александровича Линдерберга – 23 декабря 1911 г. Оба самоубийства были «романтическими», связанными с любовными «многоугольниками», в один из которых входила О. А. Глебова-Судейкина, в другой – Ахматова. «Блоковская тема» «Четок» существует; она не сводится только к стихотворению «Я пришла к поэту в гости…» (январь 1914), но данных для точной адресации Блоку других стихотворений «Четок» недостаточно.